Рассказ 17 Тиан и Гутти 5 Хорошие новости от директора бассейна и уроки мамы Часть 2

Предыдущий рассказ: Рассказ 17 Тиан и Гутти 5 Хорошие новости от директора бассейна и уроки мамы Часть 1

Мама, в прекрасном настроении, делится некоторыми, пикантными секретами.

Проснулся от шума захлопывающейся двери и грохота падающего ведра, стоящего, до этого на табуретке возле двери и оказавшееся, к счастью, пустым. Это вернулась Эрмана

— Сквозняк — недовольно сказала она — окно почему открыто? Чуть дверь не снесло. И свет горит. Думала, ты, ещё не спишь.

Она прошла к окну и закрыла его, оставив приоткрытой форточку. Шторы тоже плотно закрыла. Тут же начала стягивать с себя платье. Через секунду оно уже висело на быльце её кровати.

Я лежал и смотрел на эту идеальную фигуру, обрамлённую в красивые трусики и почувствовал, что мой дружок начинает твердеть. Сестра, наверное, догадалась об этом и как-то небрежно бросила:

— Давай быстрей раздевайся. Забудь за танцы. Посмотри на время. Ты всё проспал.

Я, с удивлением, посмотрел на неё.

— Ты, что забыл. Массаж профилактический, что бы изливаний, ночных, не было — многозначительно произнесла она.

А я то и забыл, о чём утром велась речь. Сестричка или мама должны были избавить меня от сегодняшней поллюции. Видя мою нерешительность, Эрмана произнесла умно и значительно:

— Дома мама что-нибудь придумает, а здесь неудобно стиркой, постоянно, заниматься. Поэтому подходи ко мне. Я помогу.

Я же окончательно проснулся и вспомнил утренний разговор. Зная маму, был уверен. что если я откажусь, а ночью со мной случится эта неприятность, то она будет, очень, недовольна. Поток моих мыслей прервала сестра:

— Есть и другой вариант. Можно в трусы наложить тряпок и так спать. Жутко неудобно.

Я представил себя в таких трусах и даже скривился — неудобно и жарко. Я уже привык спать голым. А Эрмана не унималась:

— Впрочем, ты можешь сделать это и сам. Но я думаю, что нежные ручки сестрички, сделают это грамотно и хорошо.

Я был обезоружен и молча, не скрывая, своего, стоячка, подошёл к ней.

— О … да ты уже на полном, изготове — восхитилась сестра, глядя на оттопыренные шорты. Она потянула на себя пояс и аккуратно опустила их на пол.

— Вылезай из них — приказала она. Я послушал. Но спросил ещё:

— Может, я и майку сброшу?

Через мгновение стоял перед Эрманой совсем голый, с вертикально поднятым бойцом. Сестричка посмотрела мне в глаза и опустила руку на прутик, сразу сжав её в кулачок.

— Нас никто не видит? Шторы хорошо закрыты? — спросил я, окончательно проснувшись.

— Может, настольную лампу включим? — вопросом на вопрос ответила она. После чего встала, включила светильник, поправила ещё раз шторы и отключила большой свет.

— Ложись на кровать. Так тебе удобней будет. И мне, полегче. Хочу совместить с массажем настоящим.

Я улёгся и сестра сразу же принялась за грудь, живот, ноги не забывая и за дружка. От таких манипуляций мой прут стал железным и по-больше чем прежде. Эрмана предложила ещё и спину помассировать, что бы уже полный массаж был. Истома шла по всему телу. Меня даже начало клонить ко сну.

— Жарко — сказала сестра, снимая лифчик. Она бросила его на платье и стала похожа на тётю Белу. Я даже прищурился, глядя на неё.

— Что? Красиво? – по-своему поняла меня Эрмана.

— На тётю нашу похожа — решил не лукавить я — Красивая. Даже очень.

Похоже, комплемент с тётей понравился сестре. Она обожала тётю Белу.

— Ну давай переходить к основной процедуре. А то ты уснёшь ненароком — подытожила сестричка.

Она взяла в кулачок прутик, а другой рукой мяла яички и промежность, лаская пальцем и анус. Движение её учащались. Приятный поток ощущений стекался на кончик прутика, головку. И вот когда её палец полностью вошёл в анус, моё тело свела приятнейшая судорга и из оголённой головки брызнула сперма. Её было меньше, как мне казалось, чем когда испортил простынь и она попала и на грудь и живот. Эрмана подержала в кулаке прутик, пока он дёргался. Потом отпустила его и пошла за салфеткой.

— Ну как ты? — спросила она, вытирая с меня сперму

— Я сама трусики промочила — и указала глазами на низ трусов, где было видно мокрое пятно. Я немного удивлённо посмотрел на неё.

— То, что произошло с тобой, называется эякуляция или просто — кончил. У женщин то же самое. Я же, видя, как ты извергаешься, не здержалась. Ну вот. Всё. — сестричка окончила меня вытирать и сбросила трусы. Посмотрев на пятно, свернула и бросила их в сумку. Потом начала подтираться салфеткой.

— Ты молодец. Всё супер — честно сказал я Эрмане — А кто мне будет так делать когда ты уедешь? Мама?

— Вряд ли. Она дома, что-нибудь придумает. Так, что пользуйся моментом, пока я здесь. Мне понравилось. Я бы хотела и дальше так с тобой — у сестры сияли глазки.

— Мне тоже понравилось. Может и тебе массаж сделать? — смело спросил я.

Она посмотрела на меня с интересом и подсела на кровать.

— Помнишь, я просила тебя грудь мне поцеловать, да мама перебила …

Надо сказать, я сам хотел ей грудь поласкать. Поэтому привстал и сразу впился в ближайший сосок. Эрмана издала лёгкий стон и откинула назад голову. Я же, с ещё большим усердием, заработал губами. Сестра двигала грудью и тяжело дышала. А я, почему-то, вспомнил, как Лора целовала меня от шеи до живота, на камнях.

— Ложись — оторвавшись от сосков, сказал я сестре.

Она послушно улеглась, а я пристроился рядом и вспомнив, как приятно было Лоре и Русалке, когда ласкал им письки. Я опустил руку к щелочке сестры и принялся надавливать на губки, пока пальцы не провалились во влажное лоно. Сестричка снова вздохнула и начала двигать тазом в такт моим движениям. Я старался, как мог. Аккуратно перебирал пальцами, нашёл клитор — сестра вскрикнула. Палец, снова, провалился в дырочку и Эрмана начала подпрыгивать.

И тут меня осенило. Я снова вспомнил как Лора целовала меня, едва не достигнув низа живота, то есть моего дружка. Я оторвал руку и прыгнул на сестру.

— Что ты хочешь? – ипуганно, спросила она.

— Лежи. Не бойся — тихо сказал я и снова впился губами в её грудь. Постепенно я опускался всё ниже и ниже, не жалея поцелуев. Когда я опустился до живота, она поняла, чего я хотел и раздвинула ноги. Я грудью чувствовал как дрожит её пися. Ещё мгновение и я сделаю сестре то, что не успела сделать мне Лора. Вот я уже касаюсь губами её приятных волосков, опускаюсь ниже. Но … В дверь кто-то негромко, даже осторожно постучал. Я буквально слетел с Эрманы, а она сомкнула ноги и села на кровати.

— Ложись к себе. А спрошу, кто там.

Я прыгнул в кровать. Эрмана быстро вытерла соски, наверное учла прошлую оплошность и на ципочках, подошла к двери, в которую, снова, но уже уверенней, постучали.

— Кто там? — как-то неуверенно спросила сестра

— Открывай, дочечька. А то язамёрзла — раздался голос мамы.

Щёлкнул замок и дверь открылась. Мама быстро вошла в комнату и сразу окинула взглядом дочку:

— А ты чего это голая? Где наш малыш? Спит?

— Мама я не сплю — подал голос я.

Эрмана тем временем закрыла дверь а мама подошла ко мне:

— Как ты? И чего это сестра твоя голая бегает?

— Жарко мама. Мы окно прикрыли, а то хлопало от ветра- вступился я за сестру.

— Так. Как с массажем? — мама посмотрела на сестру. Но та ещё видать была под впечатлением моих поцелуев и не ответила.

— Вижу, что забыла — мама начала снимать платье — Сейчас, сынок, мама переоденется.

Эрмана посмотрела на меня и сдвинула плечами, типа «не знаю что делать». Я же подумал, что видя волнение и неуверенность Эрманы, мама может заподозрить неладное и глядя на сестру, приложил указательным пальцем к губам. Та догадалась и улыбка растянулась на её лице.

Мама сбросила платье, сняла лифчик и трусы. Сразу же одела свою любимую, короткую ночнушку.

— Сейчас полотенце возьму — и подошла к шкафу, потянулась к верхней полке. Майка подалась вверх и показалась её симпатичная попа.

И вот полотенце в руках и мама откинув одеяло села рядом со мной. Надо сказать, что мой дружок спокойно лежал на животе.

— Сынок. Мама массажик сделает тебе, что бы кроватку не измазал, опять.

И она начала поглаживать прутик. Потом посмотрела на дочку и сказала:

— Ну ничего ведь сложного. Была бы порасторопней. мальчик спал бы уже.

Сестра молчала, так как тоже поняла, что признайся, мама бы по испуганному её поведению, определила, тут что-то было.

Мама же продолжала мять членик и он начал реагировать. Вскоре уже топорщился, тем более, у мамы, начала задираться ночнушка и передо мной предстала её аккуратная, слегка покрытая волосами, пися. Я смотрел на неё, а мама на меня. Конечно же она знала, что ночнушка задралась и я рассматриваю, что под ней, но не одёргивала её, а ещё и ноги чуть раздвинула. От такой сцены мой прут снова стал железным. Похоже мама была довольна своей методой, которая ускорила эрекцию.

Вскоре начала приближаться развязка. Тепло поступило к низу живота и мама, почувствовав это, ускорила движения рукой. Она сильней сжала кулачок и даже немного подалась вперёд. Ноги при этом разошлись ещё шире и щелка раздвинулась, показав розовый красивый бутон. Но мама на это не обращала внимания, вся была увлечена процессом. Я положил руку ей на ногу, совсем близко к лобку. Меня начало дёргать, но я не потерял контроль и подал руку ещё вперёд, уже даже коснувшись волосков. В это время меня свело эякуляцией и я подался немного дальше, так что пальцы упёрлись прямо в щелку. Мама застыла, а я продолжал дёргаться. Спермы оказалось мало. Немного брызнуло на живот. Я отвёл руку от щелки, но касался лобка. Мама бросила взгляд на мою руку, но не отодвинулась, а начала вытирать сперму.

— Я думала больше будет — сказал мама посмотрев на дочку.

— Мама. Организм ещё молодой — сестричка весело сообщила ей.

Мама снова посмотрела на Эрману, а потом на меня. Я быстро смекнул, что мама, возможно, догадалась, что сестра уже промассировала меня и начнёт выражать, своё недовольство. Она не любила, когда её, обманывают. Я решил отвлечь её. Моя рука соскользнула и снова коснулась щелки. Мама тут же сжала ноги и весело сказала:

— Ага, попался. Что ты там делал? Шалунишка.

Мне эти слова показались знакомыми. Я потянул руку назад, но мама хорошо свела ноги. Сестричка залилась смехом.

— Мышонок попал в мышеловку — ехидничала она.

— Ну и какое мы ему наказание придумаем? — мама тоже решила повеселиться. Тут сестричка дала задний ход.

— Отпусти его мама. Напугала совсем.

Действительно, Я не ожидал такого от мамы и уже пожалел о своей шутке. Тут раздался голос мамы:

— Ладно. Простим шалунишку. Но сначала ликбез.

Она взяла дружка, который немного обмяк и натянула шкурку от головки.

— Это головка. Дырочка в ней — уретра. Ободочек вокруг головки — венчик. А вот этот жгутик называется уздечка. Дальше ствол или как ты говоришь прутик и наконец, яички. Вот они такие подтянутые и красивые.

И мама погладила их и потрепала немного.

— А теперь, то, что тебе пора узнать, чтобы не быть, таким, любопытным. Доця. Подставь стул, сюда, к кровати.

Эрмана подставила стул поближе к маме.

— Забирай свою любопытную руку — мама раздвинула ноги и моя рука выскочила ко мне. А она пересела на стул, распахнула ещё больше ноги и … пальцами раздвинула щелку. Это было всего в каком-то метре от меня и я всё прекрасно видел. Я опешил.

— Это женский орган, который ты называешь пися. Вверху вот клитор. Это большие и малые губы. Это дырочка из которой дети появляются, а чуть выше та из которой мама делает пипи. Вокруг волоски, которые ты видел не раз. Ниже, её не видно, дырочка попы. Дотронься рукой — и мама посмотрела на меня. Я как-то оробел даже.

— Мама не надо. Я и так всё увидел.

— Как хочешь — мама встала. Одёрнула ночнушку:

— Я в душ. А с вас массаж мне. Я всю спину в кафе отсидела и плечо где-то просквозила.

Она накинула халат, взяла сумку с моющими. Через пять секунд она скрылась за дверью.

— По моему мама, в кафе, пила не только шампанское — сказала сестра и подошла к двери, что бы проверить, действительно ли ушла мама. Мама ушла, а сестричка подошла ко мне и присев рядом, посмотрела в упор и сказала:

— Теперь ты знаешь и строение мамы. Она помешала тебе и ты кое что не успел сделать.

Я решил не юлить и сказать правду. Да увлёкся и хотел даже писю сестры поцеловать, да и только. Но теперь мама пришла и ничего не будет. Как-нибудь в другой раз.

— Да правильно конечно. Но я о другом. Как тебе мама. С чего бы это ликбез, демонстрация натуры? Я оторопела. Даже слова не могла вымолвить — сестра действительно была удивлена. А я ответил:

— Я думал, что мама раскусила нас и будет ругаться. Решил отвлечь её и рискнул потрогать её писю. Вот и получил. Мне неудобно и даже стыдно.

— Завтра, чувствую, не только тебе будет стыдно. Мама в чувство придёт. Надо как-то задобрить её — сестра с веселинкой посмотрела на меня.

— Она массаж просила, вот и сделай ей. Размякнет и хорошо выспится. Может всё забудет — посоветовал я. Сестра согласилась и продолжила:

— Правильно. Но и ты должен поучаствовать. Ты же любишь её грудь. Поцелуй её. Сделай ей как мне.

— Ты что серьёзно? Может ей ещё и писю помассажировать? — недоумевал я. Эрмана серьёзно смотрела на меня, подтверждая, что не шутит. Она серьёзно начала отстаивать свои аргументы:

— Мама показала тебе строение своей писи. Это конечно было супер. Но завтра она проспится и вспомнит и её разобьёт разочарование, так как она будет чувствовать виноватой перед тобой, да и мной. А если ты её поласкаешь там, то вы получается как бы квиты.

— Она просто отшлёпает меня и запретит голышом ходить и купаться.

— Не думаю. У вас устоявшиеся отношения. У вас почти полное взаимопонимание. И если она наложит табу на твои желания и привычки, то получит рядом волчонка, дикого и не предсказуемого — сестричка с умным лицом опустила руку к своей щелке и погладила пальцами. Я, глядя на это, понял, что желаю исполнить, то, что задумал немного раньше. Но чувство осторожности победило.

— В любую минуту мама зайдёт. Я не успею — с сожалением сказал я.

Сестричка, каким-то оливковым взглядом посмотрела на меня. Она присела на корточки, потянулась ко мне и поцеловала в губы.

— Я тоже хотела бы тебе сделать приятно и обязательно выберу момент. Того же надеюсь получить от тебя. Но сейчас надо маму успокоить. Давай сделаем ей массаж хороший. А ты всё-таки, маму поласкай там, если получится — сестра никак не хотела отказываться от своей идеи.

Я снова посмотрел на неё:

— Ты точно хочешь, что бы я сделал это. А если мама заругает меня и я признаюсь, что это твоя идея?

Сестричка не замедлила с ответом:

— Ты раззадорил меня. Я теперь уверена, что права на все сто. Я буду массировать маме плечи и грудь, а ты живот и потихоньку опустишсья к писе. Она не будет раздвигать ноги, а ты погладишь и помассируешь как бы так, за между прочим. За такую маленькую шалость она ругать не будет, но поймёт, что тебя и меня журить не стоит.

Я был не в восторге от плана сестры и не думал, что он сработает, но решил поддержать его. Надо попробовать.

В это время вошла мама. Повесила полотенце на крючок. Сбросила халат и спросила:

— Не спите. Не забыли, что маме массаж должны.

— Нет, нет мамочка. Я готова — и сестричка подошла к маминой кровати — А можно и Тиан мне поможет?

— Ну конечно. Как же без него. Кто ещё больше него мою грудь любит? — посмотрев на меня, сказала — Сынок. Закрой дверь, пожалуйста.

Я прыгнул к двери и закрыл на ключ и щеколду. Мама, в это время, сбросила ночнушку и ложилась на живот, на кровать. Эрмана и я, голые, начали массировать голую маму. Она легко вздыхала под нашими ладонями. Сестра мяла и гладила руки, плечи, спину, а я ноги и попу. Мама попросила, что бы массаж проводили активнее и давили посильней. Я с большим усердием начал двигать руками, так, что ягодицы начали раздвигаться и стала показываться дырока попы. Я даже притронулся к ней, до того она была привлекательна. Мама же на это отреагировала просто:

— Сынок. Надави пальчиком вокруг ануса.

Я исполнил, причём не спеша и аккуратно. Сестричка посмотрела на меня как на победителя. По её мысли, мама, стала полностью доверять мне, а значит и план сестры выполняется.

— Вот спасибо — сказала мама, переворачиваясь на спину — А теперь грудь мне, живот и ноги пожалуйста.

Сестра начала массировать плечи от шеи к рукам. Я же снова принялся за ноги и когда уже поднялся выше колен, мама, неожиданно, сказала:

— Сынок. Поласкай маме груди. Побудь маленьким. Мама соскучилась, за малышом.

Уговаривать меня не пришлось. Я тут же оказался рядом и сразу взял губами сосок. Сестра, удовлетворённая, смотрела на меня. Я продолжал своё дело. Мама легонько застонала, а я продолжал покусывать сосок.

— Помоги брату, доця — мама сказала это как-то буднично, но уверенно, даже с какой-то повелительной ноткой. Эрмана посмотрела на меня. Я же, глазами, показал на другую грудь. Она неуверенно нагнулась и робко взяла губами другой сосок. Мама приподняла подбородок и начала чаще дышать. Было видно что ей приятно. Я же старался вовсю. Сестричка, глядя на меня, тоже проявила активность Соски мама затвердели и грудь налилась. Она даже помолодела как бы. Мы не останавливались и мама это сделала за нас:

— Ну всё мои младенцы. Мама вас, накормила. теперь продолжаем массаж. Сынок. продолжай ноги. А доця помассирует живот.
Мы оторвались от груди и сестра сразу начала мять живот. Я же не успел прикоснуться к ногам, как мама начала раздвигать их и сгибать в коленях. Наконец раздвинув почти на шпагат, мама сказала:

— Помассируй ноги изнутри. От колен к писе. Вот так. Смелей. Уверенней.

Сестра снова посмотрела на меня взглядом победителя. Даже предложила:

— Я помогу ему, мама.

— Конечно помоги. Разминай вторую ногу. Вот так. Молодцы.

Мы ещё минут пять старательно массировали ей ноги, пока она не поблагодарила:

— Спасибо. Теперь у меня походка будет как у горной лани. И добавила:

— Теперь сынок погладь, маме писю, как тогда на море, перед отъездом. Смелее. Положи пальчики на щелку. Вот. И води по ней. Даже надавливай не сильно. Ох … Здорово … Хорошо.

Я выполнил всё как сказала мама. Пальцы скользили по розовому бутону. Я старался и делал лёгкие движения и надавливания. Сестра остановилась от неожиданности. Её видать оглушило известие о том, что я, оказывается, уже даже и в маминой писе побывал. А она всё ещё считала меня простачком. В это время, мама, как-то неестественно дёрнулась и точно как, тогда, на камнях, приподняла попу и застыла на мгновение.

— Всё, сладенький. Больше не надо. Уже достаточно.

И немного помолчав, спокойно сказала:

— А теперь доця пускай погладит маму, там где её братик, только что пальчиками массировал.

Сестра открыла рот. Вот такого поворота она явно не ожидала. Только и сказала:

— Мама.

А та сжала ноги, закрыв щелку и села на край кровати. Она обняла меня посадила рядом. Сетричке же протянула руку и притялула к себе.

— Эх вы. Заговорщики мои. Решили задобрить мамочку массажем. Скажу спасибо. Очень довольна осталась. Молодцы вы. Прямо как профессионалы массажа какие-то.

Сестра, тем временем, присела рядом и мама обняла её и поцеловала в щёку.

— Меседру ведь не предупредили, что воды в душе вечером не будет. Завтра утром ремонт насоса намечен. Вот и не закачивавали. Об этом я узнала когда упёрлась в закрытую дверь и спросила у слесаря, который рядом, в своей слесарке, готовил материалы, инструмент на завтра. Я вернулась и извините, случайно подслушала ваш разговор и решила подыграть немного. Так, что извините. Я без зла. Ну а когда сестричка братику предложила маме писю поласкать, я решила немного наказать доцю. Но думаю она на меня не в обиде.

Сестра посмотрела на маму кислым взглядом, за что удосужилась от неё поцелуя. Поцеловала мама и меня. Я посмотрел на сестру. Было видно, что перепугавшаяся сразу, она уже начала отходить. Мама же оторвав от нас руки и положив их внизу живота сказала знакомую, мне ещё с прошлого заезда фразу:

-Ручки просто прелесть — и добавила:

— У обоих.

Тут же попросила меня:

— Подай ночнушку, сынок.

Я выполнил, а мама, накинув ночнушку, тут же ошарашила нас двумя новостями:

— Ты давала, адрес пансионата подруге, когда уезжали?

Сестричка кивнула.

— Так вот телеграмма тебе. Извини, прочла. Просит пораньше приехать в институт.

— Да, да, мама. Я её просила. Но не верила, что получится. Поэтому и не говорила тебе ничего.

Видно было, что она разволновалась:

— Значит у нас, получилось и в нашем общежитии будет танцевальный зал или дискотека, так ещё, сейчас называть стали. А мы с подружкой, хотим ещё комнату свою реконструировать. Мама мне надо раньше ехать.

Мама, как-то спокойно отреагировала:

— Ну надо, так надо. Всё равно какая-то неделя осталась. А, что сами свой очаг подымаете, это хорошо. Я рада за тебя и друзей твоих. Сейчас другая новость, а потом к тебе вернёмся — сказала она Эрмане.

Мама немного помолчала. Я начал, как и сестричка, волноваться. А мама продолжила:

— Вам Олег Иванович не всё сказал. Он коснулся только спортивной части и перспективы летнего тренировочного лагеря. С руководством папиного предприятия есть договорённость. Здесь он разговаривал с директором и она не против, хотя и переходит на другую работу, но в нашем городе, в горисполкоме. Так же Меседре надо раньше ехать в город устраиваться на работу, так как сами слышали, у неё теперь будет две секции. Объём работы колоссальный. И Гутти надо пристраивать. Кстати в нашу школу.

Известие это поставило меня в двоякое состояния. С одной стороны Гутти будет учиться со мной. И это переполняло меня радостью и вселяло надежду на нашу дальнейшую дружбу. С другой стороны, она уезжает раньше. А у нас ещё день Нептуна, «Рисунок на теле» от Кисточки. И тут мама снова подбросила дров в полыхающее в душе пламя:

— Олег Иванович завтра забирает их в город. До обеда Меседра должна рассчитаться с работы, сдать напарнице медпункт и после обеда они уезжают. Я предложила им пожить в нашей квартире. Всё равно пустая, пока мы приедем. Олег Иванович приглашал их к себе, но у него никак не доделают ремонт, он и сам неудобства испытывает.

Эрмана как-то сразу ухватилась за эту идею:

— Мама. Я с ними поеду. Поселю в квартире. Покажу всё, что надо для кухни и спальни. А послезавтра поеду в институт. Мне надо ехать. Вы не представляете, сколько мы ждали этого разрешения на помещение под дискотеку. И если упустим сейчас, никто нам больше ничего не даст.

Мама посмотрела пристально на дочку:

— Вылитая тётя. Я прямо вот увидела её сейчас на твоём месте. Единственная разница, ты с парнями, поактивней.

Мне же ужасно захотелось увидеть Гутти и сказать ей, что она бросает меня и очень боюсь, что нашей дружбе конец. Я даже хотел маме сказать, что тоже хочу поехать в город, но остановился. Гутти будет учиться в моей школе, скорее всего в моём классе. Ходить в один бассейн. На душе немного отлегло. Хотя волнение осталось. Мои мысли прервала мама:

— Дорогие детки мои. Поздно уже. Давайте ко сну готовиться. Вы уж меня извините за сегодняшнее. Кафе подействовало. Ваша мама сегодня была немножко веселее, чем надо. Уж не обессудьте.

Она снова подсела к нам и ночнушка снова стала похожа на майку:

— И за ликбез не обессудьте — продолжала мама и повернувшись ко мне сказала — Я уже давно хотела рассказать тебе о строении женщины. Просто не решалась да и момента подходящего не было. Вижу, что тебя это уже начало интересовать. Поэтому и продемонстрировала. Знаю, что у тебя это не вызвало недоумения.

Мама была права. Многое я уже знал из общения с сестричкой и моими подружками – Лорой и Руськой. Но вида не подавал. Правда я не узнал как называется дырочка откуда дети выходят, но уже точно был уверен, что мама и расскажет и если посчитает нужным, то и покажет. И это для меня стало каким-то рядовым событием.

Переполненный впечатлениями я улёгся в кровать. В голове закрутился калейдоскоп. Праздник, замки, мой и Гутти, награждение, прибытие Олега Ивановича, сестричка с массажем и мама с ликбезом. Всё перемешалось и в один момент слетело когда появился образ Гутти. Мне снова стало страшно. Страшно потерять её:

— Мама. А Гутти точно будет учиться в нашей школе?

Мама уже улеглась, но ответила мне:

— Не только в твоей школе, но ещё и в твоём классе. Я и с лассным рукрводителем поговорю и если надо с директором. И жить она будет у нас, пока им, в общежитии комнату не отремонтируют. Может даже всю первую четверть, пока папа не вернётся.

Эта новость приободрила меня. Я облегчённо откинулся на подушку и скрестил за головой руки. Мама же добавила:

— И Надя тоже поживёт у нас. Меседра, если ты не понял.

Эти слова я уже слушал в полудрёме.

Утром я проснулся от бытового шума. Оказывается сестричка уже начала готовиться к отъезду. Но вид её меня удивил. Она была в белом лифчике и без трусов. Оказывается она не смогла сразу найти новые трусы, а потом, в суматохе, забыла за них. Выглядело смешно. Мама тоже проснулась и ходила в своей любимой ночнушке, которая при каждом её движении, приподымалась, показывая то красивую писю, то аппетитную попу.

— Брат проснулся. Доця. Проверь, как там простынь.

Мне не совсем понравилась эта мамина просьба. Теперь, что каждое утро меня проверять будут?

— Мама. Видишь, я занята. Сама посмотри.

— Пока я вижу, что ты без трусов снуёшь туда сюда — сказала мама, подходя к моей кровати. Она подняла одеяло и осмотрела постель.

— Всё хорошо. массаж подействовал — мама была довольна. Она отошла от меня к своей кровати и нагнувшись, достала сумку из под кровати.

— Надеюсь ты это искала — и мама достала пакет, котором были трусы сестры.

— Ты забыла, что ко мне положила второй пакет.

— Спасибо мама — защебетала сестра, доставая трусы.

Мама улыбнулась и сказала:

— Я сейчас оденусь и схожу к Наде, узнаю когда уезжают.

— Мама. Я с тобой — подскочил я с кровати — Мне с Гутти поговорить надо.

— Конечно, мой маленький — сказала мама снимая ночнушку — было бы странным, если бы ты не захотел этого.

Я вскочил и начал торопить маму, которая неспешно одевалась. Сестричка и тут начала меня поддёргивать:

— Жених с мамой, свататься идут.

Я показал ей кулак и ещё скривил злую физиономию. И вот мама оделась и мы пошли в медпункт.

— Мама — спросил я — А сестра жениться будет или не думает?

— Вообще-то, девушки замуж выходят — ответила мама — и я думаю, любая девушка об этом мечтает. А что тебя это так волнует?

— Просто я скажу её жениху, что мне его чисто по человечески жалко — сказал я заумно так, что мама рассмеялась.

— Да уж пожалей ты его, беднягу — весело сказала она.

Меседра с Гутти, тоже уже не спали. У них тоже начались сборы и я сразу заметил, что Гутти укладывает свою сумку, с явной неохотой.

— Привет Наденька — сказала мама, поцеловав её в щёку — Небольшая просьба к вам. Возьмёте и дочуру мою с собой?

Меседра вскинула взгляд на маму:

— Девочке ещё больше недели отдыхать можно. Не надо ради нас е сдёргивать — виновато произнесла Меседра.

— Да не думай ничего лишнего. Телеграмму вчерашнюю помнишь? Это её приглашают пораньше, на обустройство танцевального зала, как ещё их там называют? — и мама посмотрела на меня.

— Дискотека уверенно сказал я.

— Да, да — кивнула мама — Они хотят до занятий его оборудовать, подремонтировать там и всё такое.

— Ну конечно же пусть с Олегом едет — сказала Меседра и вспохватившись, добавила — Ивановичем.

А мой взгляд уже был устремлён на Гутти. Она, как-то растерянно, наполняла сумку и не смотрела на меня. я подшёл ближе и притронулся к её руке. На меня посмотрели глаза полные слёз:

— Извини. Я не хотела ехать. Но и тёте надо пораньше устраиваться и мне медкомиссию пройти — Гутти помолчала.

— Тётя сказала, что мы пока у вас поживём? — продолжила она, вытирая кончиками пальцев слёзы.

Я неожиданно, для себя, обнял её и прижал ближе:

— У меня много книг интересных. Там же марки в клястерах. В столе бинокль лежит. С балкона если смотреть, далеко видно. И пластинки хорошие.

Видать мой тон подействовал. Слёзы ушли с глаз моей Гутти и она улыбнулась:

— Спасибо. Но как же ты будешь теперь танцевать, без меня? — спросила она и в её речи я услышал нотки решительности.

Я пожал плечами:

— Может и не выступать больше?

Гутти посмотрела на меня. Это была уже не маленькая девочка, только-что плачущая по поводу расставания, а решительная подруга морского дьявола:

— Тётя. Я сумку почти уложила. Можно мы с Тианом, к девочкам сходим?

— Конечно. Только завтрак не пропускайте — разрешила Меседра и весело добавила:

— На море успеете сходить. Уезжаем сразу после обеда.

Но мы уже с Гутти держали путь к Летней танцплощадке. По негласной договорённости наши все собирались там.

— Я поговорю, с нашими новенькими. У них опыт в танцах и быстро всё поймут. Нельзя прерывать выступления. Нельзя, что бы коллектив страдал от одного человека — Гутти уже снова стала волевой и решительной.

Мы быстро дошли до танцплощадки. Я ожидал увидеть все, но на лавочке сидели только две новенькие девчушки, Люба и Катя. Неожиданно Для меня, Гутти обрадовалась им и даже поцеловала каждую:

— Привет, привет. В перую очередь вас и хотела увидеть. Уезжаю сегодня, после обеда.

Девчонки переглянулись. Они явно не ожидали такой развязки и похоже, сегодня настраивались на плодотворную работу в изучении танцев:

— Но как? Почему? — в один голос спросили они.

— Мне надо устраиваться в школу, а тёте на работу. Поэтому и уезжаем раньше. А вам надо и дальше на танцах выступать. Только теперь не я солировать буду, а вы вдвоём — перед нами стояла та же, прежняя Гутти, с искрящимися глазами:

— Теперь вы, две, будете солировать с Тианом. Так распишите танец, что каждая будет исполнять свою партию, но со стороны, всё это будет представлено, как одно целое.

Девочки втянули головы в плечи, не понимая, пока, сути, но в глазах уже искрил интерес и понял, что толк будет. Она туту же начала объяснять девчонкам суть дела, её видение существоыания коллектива в её отсутствие.

За нашими спинами, появились: мама, Меседра, Эрмана и позвали нас на завтрак, время которого, пролетело мгновенно и Гутти предложила мне интересную тему.

— Скажем девчонкам, что готовиться к отъезду надо — шепнула она мне — А твоей маме и моей тёте скажем, что на море, на наш, Тиана и Гутти, пляж пойдём.

А когда встали из-за столов Гутти добавила, что хотела бы, ещё раз на Чёрные камни посмотреть. До обеда мол, ещё четыре часа, успеем. На том и порешили. После столовой отпросившись у своих и сказав девочкам, что нет времени на разучиывание танцев, мы присел на лавку, в тенёк, что бы подождаьть пока все разойдутся. Гутти, как-то задумчиво сказала:

— Давай по главному пляжу пройдём, потом по нашему и дальше на камни.

— А ты купальник одела свой, тот цветной, красивый — спросил я её.

— А зачем?

— Помнишь ты рассказывала за лагеря американских скаутов, где ребята на пляжах голышом, а девчонки в купальниках. Может и мы так попробуем? — мне самому понравилась эта идея.

— Давай попробуем. Но мне бежать за купальником надо — Гутти призадумалась:

— Вот у меня сумка небольшая. Твои шорты и майка поместятся. Халатик у меня кроткий и тонкий. А трусики простые, но весёлые — и она приподняла халат, показав белые трусики в полоску и крапинку.

— Я закочу халат и получится широкий лиф. Вполне сойдёт за купальник.

Нам понравилась наша задумка. Мы быстро приобрели надлежащий вид и уложив в сумку мою одежду пошли по пляжу. Надо сказать, что вид наш был экстровагантным — так, ещё по берегу, никто не гулял. Мы не спеша прошлись по главному пляжу. Многие узнавали нас и хвалили за оригинальныю выдумку. Мы ещё и за руки взялись, что бы подчеркнуть, что не просто случайные прохожие. Одни бабушки с голенькими внучатами, хвалили меня и долго рассказывали о пользе голого пребывания мужчин на пляже. Быстро пройти пляж не получалось. Нас везде останавливали и спрашивали, почему у девочки изменён имидж. Вчера мол и замок строила и награду голёшенькой принимала, а сейчас, вот прикрыта. Но все сходились во мнении,что смотримся мы потряспающе. Одна дама, судя по компетентности, врач. Я даже присмотрелся, не Шоколадка ли вернулась, случайно? Так вот она сказала, что грудь женщины обжигать солнцем совсем нельзя. Грудь становится рыхлой, а соски твердеют и лопаются. Получаются трещины. Неожиданно к разговору подключилась … директрисса.

— Обнажённый загорелый мальчик олицетворяет собой красоту, силу и благородство, а одетая девочка рядом с ним невинность, чистоту и порядочность.

— Так, что? Теперь если со мной муж будет голым ходить, по пляжу, запретов не будет? — спросила одна из женщин.

— Да не найдём мы таких мужчин — ушла от прямого ответа директрисса, но добавила:

— А мужчина сам должен понимать, что мокрые плавки могут спровоцировать целый букет болезней и делать из этого выводы.

Гутти шепнула мне на ухо:

— Надо на нашем пляже предупредить, что бы загорали девчонки в купальниках. Во всяком случае пока директорша на пляже. А мальчишки? — и она посмотрела на директриссу — А мальчишки пусть голышом. Тебя же не трогает. Даже хвалит.

Мы решили идти на наш пляж и предупредить об опасности со стороны диектора пансионата. Постепенно начали отдаляться о места дискуссии. но улышали голос её голос:

— Я сейчас на ваш пляж подойду. А то жалобы были, что там поголовно все раздетые и не малыши ведь.
Мы с Гутти ускорили шаг и вскоре были на месте нашей дислокации. Всё как мы и думали. Катя и Люба уже были здесь и удивлённо смотрели на нас:

— Вы же сказали готовиться будете к отъезду?

Катрана и Дельфина загорали в трусиках. Рядом Красава голышом, с таким же Мастерком, о чём-то, весело, разговаривали. Гена-Глыба в плавках и голенькая Газирка были совсем рядом.

— А что это у вас за прикид.? — спросила Красава.

— Потом — сказала Гутти — девочки, быстро одевайтесь. Гена, а ты сбрасывай плавки и загорай.

Гена удивлённо посмотрел на неё.

— Дирекрисса может наш пляж закрыть. Она уходит на повышение и ей всё равно, лишь бы показать работу свою — продолжала Гутти. Девчонки поняли сразу. Красава начала натягивать купальник а Газировочка трусишки. А вот Катя и Люба начали артачиться:

— Почему это должны купальники напяливать? Да мы и не брали их.

— Трусы одевайте — Гутти была настойчива.

— Мы без них пришли — виновато отозвались девчонки.

— Одевайте в чём пришли — настаивала моя подруга.

Катя и Люба стали натягивать лёгкие платья. Гена наооборот, начал стягивать плавки и через секунду уже лежал на животе.

— А вот и наш знаменитый пляж — раздался голос директриссы. Она подошла и начала внимательно осматривать присутствующих.

— Ну вот всё чинно и благородно — то ли в шутку, то ли в серьёз, проговрила она известную фразу — Молодцы. А то вчера мне расказали, что тут весь берег голышей был.

— Да у нас девочки стеснительные — произнёс Гена — куда им.

— Я вижу — сказала директрисса, глядя на Катю с Любой — Девочки вот даже в трусах не хотят оставаться и их прикрывают. Нужно иметь два купальника. В одном купаться, переодеваться в сухой, а мокрый сушить.

— А почему мальчикам нежелательно в плавках находиться — неунимался Гена.

— Потому, что больше восьмидесяти процентов мухчин страдают болячками связанными с переохлаждением. Дело в том, что у них эти органы очень близко поверхности тела и очень быстро охлаждаются. А так, голышом, после воды, тело быстро высыхает и важные органы не чувствуют охлаждения. А горячий песочек, получается и прогревает их ещё — директрисса была тверда в своих убеждениях и доводила это весьма убедительно. Газирка посмотрела на Гену и кивнула в знак согласия. Помоему она убедила и Гену. Он тоже кивнул Газирке.

— Всё ребятки. Мне пора — сказала директрисса, довольная, что её выслушали. По правде сказать аргументы её были действительно убедительными.

Когда главный бюрократ этого участка побережья ушла, мы принялись обсуждать ситуацию.

— Надо уходить на камни и там купаться — предложили Катя и Люба.

Гутти же на это возразила:

— Нам нельзя отсюда уходить. Место сразу займут другие отдыхающие и тогда нашего берега не будет вообще. Нужно, что бы наши мальчишки, подыграли директриссе и походили голышом с нами. А мы уступим и побудем в купальниках. Когда получится будете бегать на Камни.

— Где мальчишек брать? — отозвалась Красава — Мастерок послезавтра уезжает. И чужаков сегодня нет. Хотя мне и не очень хочется нашу компанию расширять.

Я развёл руками, типа, а что я могу поделать.

Время пролетело незаметно. Вот уже и обед приблизился.

— Надо искупаться. В последний раз в этом году — сказала Гутти — пойдёшь со мной?

Это относилось ко мне. Неужели она могла подумать, что я останусь в стороне.

Гутти бысто разделась и взяв меня за руку, потянула в воду. Следом за нами попали в воду Люба и Катя. Красава тоже начала раздеваться., а Газирка с Геной уже направлялись к воде.

Мы с Гутти пошли где поглубже и когда оглянулись все ребята уже прыгали в волнах. К нам поспешила Красава:

— Гутти. Ты как-то загадочно сказала, что будете бегать на камни. Ты, что не собираешься с нами?

— Я уезжаю после обеда — буднично, как буд-то ничего не случилось, сказала Гутти.

Красава посмотрела на меня, как буд-то спрашивая, что это правда или шутка и как я допускаю такое. Но Гутти, видя замешательство Красавы, сказала:

— Мне надо в школу устраиваться. И у тёти, с работой хлопот ещё много — и подошла к Красаве, взяв её за руки.

— Я надеюсь, ты поддержишь меня на синхронном плавании?

Красава охотно ответила:

— Ну конечно же. Конечно. Я так рада, что и дальше буду рядом с тобой — и они обнялись как старые добрые подруги.

Мне сразу вспомнилась сцена с Меседрой и тётей Белой, когда те целовались. И вот мысль в руку. Красава и Гутти коснулись носиками и сомкнули губки в коротком поцелуе. Меня это немного насторожило. Мама не совсем одобряла увлечение тёти Меседрой.

«Лучше бы мужчину хорошего себе нашла» — говорила она. Я не успел развить эту мысль. Начали подходить ребята. Голенькие Люба и Катя тоже расцеловали Гутти и высказали сожаление, что не успели новые танцы разучить, но дома, мол, наверстаем. Газирка заплакала, как буд-то видела Гутти в последний раз. Делькатры (Дельфина и Катрана) — так я их стал называть, потому. что были всегда вместе, тоже сожалели и просили оставить их в танцевальном, так как они верны плаванию и не хотят переходить на синхронку. И здесь не обошось без поцелуев. У Гутти даже слёзы накатились, до того трогательно получилось.

-Лизочка — раздался голос Меседры — Лиза. Пора. Быстренько на обед, забираем вещи и грузимся. Олег Иванович уже машину к корпусу подогнал.

Я хотел нахлопать себе по голове и желательно, чем нибудь тяжёлым. Я со времени знакомства так и не узнал её настоящего имени, настолько имя Гутти гармонировало с её образом. Лиза. Елизавета. Какое красивое имя. Самое лучшее на свете.

— Ты проводишь меня в столовую и до машины? — Спросила меня Лиза-Гутти, натягивая свои полосатые трусики. Я кивнул и помог накинуть ей халатик. Она взяла меня под руку, когда я справился с шортами и майкой и мы потянулись к столовой. Ребята, одеваясь, пошли следом за нами.

— Как мне жалко раставаться с вами. — задумчиво произнесла Лиза-Гутти и коснувшись лестницы в столовую, остановилась и сказала мне:

— Может со мной поедешь? — она пристально смотрела на меня и я понял, что не шутит. Эта идея окрылила меня. Ну конечно же я поеду, домой, с ней. Сразу бы мог додуматься. Настроение у меня поднялось:

— Мне нужно только маму предупредить — весело сказал я Гутти.

— Никого не нужно предупреждать — раздался голос Эрманы — Никуда не надо ехать.

Она подошла к нам и взяв меня за руку отвела в сторону:

— Извини Гутти — лицо Эрманы выражало решительность:

— Ты где был? Я заждалась тебя. Пропал и ни слуху ни духу.

Я робко ответил:

— Да я не обещал тебе ничего по моему.

— Я уезжаю и приеду только после Нового года, на свои каникулы, а ты даже не захотел побыть с сестричкой последние минуты — в её голосе послышались нотки обиды. Она посмотрела на Гутти, но ту позвала Меседра и она пошла к ней. В то же мгновение сестричка стала похожа сама на себя:

— Ты куда это ехать собрался?

Я хотел, что-то возразить, но Эрмана уверенно продолжала:

— Ты хочешь бросить маму. Ты, что не понимаешь, что ты, сейчас, единственный у неё защитник. Папа вернётся к Новому Году только. И всё это время, ты в доме мужчина. Понимать надо. А ты уже с первых минут начинаешь ноги делать. адо сказать, что жаргон сестры подействовал на меня отрезвляюще. Цель — сбежать домой казалась мне какой-то натянутой и даже не нужной.

— ГУтти нужно спокойно устраиваться в школу, а не отвлекаться на твои прожекты. Ведь ты её замучаешь походами по окресностям и экскурсиями по городу.

Она была права, у меня уже начала формироваться в голове, целая культурная программа. Вдруг сестра смягчилась и потятнула меня по лестнице, в столовую. Это мама позвала нас обедать.

Обед прошёл строго и чинно. Позже я его сравнивал с поминками, до того было грустно и тоскливо.

Через почаса мы стояли у машины и смотрели как Олег Иванович пакует сумки в багажник. Сестричка первой попрощалась со мной:

— Мой маленький мужчина. Самый хороший, желанный и близкий. Спасибо тебе за это прекрасное лето. Так и не получилось у меня снова на Нептуне побывать и поучаствовать. Но есть ещё и другие неоконченные дела и они сейчас важнее.

Она присела и поцеловала меня. Потом прижала иначала шептать на ухо:

— Не обижай Гутти. Она славная девочка. Решительная, сильная, но очень ранимая и не перенесёт предательства. Береги её — и немного помолчав добавила:

— И маму береги — она привсталаи посмотрев на меня влажными глазами сказала:

— Иди к ней, а то я разрыдаюсь — и повернувшись пошла к машине.

Гутти посмотрела ей вслед. Дети не понимают, когда старшие плачут.

— Лиза — как-то нерешительно начал я, посколько говорил это имя впервые. что впрочем его носительницу не смутило — Я не могу с тобой поехать. Мама сама остаётся и я должен с ней быть. А с тобой мы через неделю встретимся.

Лиза-Гутти с какой-то лукавинкой посмотрела на меня и сказала:

— Когда нибудь я выйду замуж и у меня будет сын, который, тоже так же, останется с мамой, в трудную минуту. Ты молодец. Я горжусь тобой и как-то неожиданно прильнула к моим губам, но быстро отстранилась и отойдя на шаг произнесла:

— Я буду ждать тебя. Хочу, что бы эта неделя прошла как день, а не тянулась как месяц. Люблю тебя — шёпотом окончила Лиза-Гутти.

— И я тебя — в полголоса сказал и я.

В это время подошла Меседра и напомнила Гутти об отъезде. Но та вновь подошла ко мне и тихо спросила:

— Тётя зовёт. Поскольку ты узнал уже моё имя, хотела и я узнать твоё.

— Денис — с готовностью сказал я — Друзья зовут Дэн.

Лиза-Гутти засияла:

— Класс! Супер! Мне нравится это имя.

В это мгновение Меседра снова напомнила о себе:

— Мне пора. Жду тебя — бросила Гутти и побежала к машине. Туда же потянулись и ребята, которые подошли, что бы попрощаться с Гутти. Ко мне же подошла Меседра:

— Ну до свидания Ихтиандр. Жду в группе в здравии и при хорошем настроении — она нагнулась и тоже крепко обняла меня. Я снова ощутил, тот единственый запах, который тогда так очаровал меня, на море и поймал блик её оливковых глаз. Я сразу понял Олега Ивановича. В такую невозможно не влюбиться.

Гутти целовалась с девчонками и всем сообщала, что танцы не прекращаем и будем искать место для репетиций.

Наконец Меседра усадила её на заднее сидение и устроившись сама захлопнула дверцу. Девчонкми махали вслед ладошками, а у меня накатилась пелена на глаза, что-то щипнуло в груди и я чуть не заплакал. Я впервые почувствовал, что такое расставаться с родной душой и близким тебе человеком.

На мои плечи легли руки мамы. Я сразу почувствовал это. Никто так невесомо и незаметно окутает тебя добротой и лаской как мама.

Денис Донгар

Продолжение следует…